Афиша. 19.04.2012

Эзотерическое истолкование романа о Граале

В 1912 году Штайн, ученик антропософа Рудольфа Штайнера, приобрел в одном из венских букинистических экземпляр эшенбаховского «Парсифаля»; поля книги были испещрены пометками, которые так заинтересовали Штайна, что он разыскал прежнего владельца, которым оказался Адольф Гитлер. Эти двое сдружились на почве общего интереса к эзотерике; вместе они посетили однажды Хофбург — посмотреть на копье, описанное как раз в «Парсифале», — то самое, которым был ранен король Амфортас, чья рана не могла зажить без участия Парсифаля.

На этом странные сближения — цепочки сближений, точнее, — только начинают­ся. Книга, в которой доказывается — так подробно, как только возможно, на 500 почти страницах, — что «Парсифаль» не просто роман в стихах, а документ, в ко­тором зашифрованы подлинные события VIII–IX веков, и одновременно книга о наставшей как раз в это время эпохе Святого Духа, перевел ее В.Б.Микушевич, писатель и крупнейший в России специалист по Граалю, эрудиции которого позавидовал бы сам Индиана Джонс. Книга эта, разгадывающая текст Вольфрама, сложная, она изобилует ссылками на Рудольфа Штайнера и посвящена не только общим околограальным вопросам, но и тончайшим эзотерическим нюансам; начинать надо обязательно с увлекательнейшего — посвященного краткому очерку истории Грааля — предисловия, под которым стоит подпись П.Чудотворцева; об этом нигде не сказано, но, возможно, кому-то будет интересно узнать, что Чудотворцев, вообще-то, главный герой романа В.Микушевича «Воскресение в Третьем Риме», тот самый, который умер, а затем по Москве стали гулять кассеты с записями его голоса, причем голос этот описывал события, случившиеся уже после смерти владельца. Сложная, как видите, матрешечная — сю­жет в сюжете — история, переползающая из книги в реальность и обратно.

Любопытно, куда привела дружба с Гитлером самого Штайна: правильно, в английскую разведку — в 1933 году антропософ-­австрияк перебрался в Англию и стал консультантом Черчилля по оккультным вопросам, связанным с его старым приятелем и его одержимостью средневековыми загадками. «Великое девятое столетие» к тому времени было уже написано — и, надо полагать, принято к сведению на самом высшем уровне.

Лев Данилкин